Футурологическая сага "ПУТЬ К БЕССМЕРТИЮ"

Книга 1

Пробуждение в Раю

——————————————

Часть I: Конец и Начало

Глава 1

Бездна

Ледяное безмолвие Антарктиды было почти абсолютным. Оно давило на барабанные перепонки, искажало чувство расстояния и превращало солнце в холодный диск в белёсом небе. Здесь, на Куполе «А», самой высокой точке ледяного щита, Макс и его группа из двух напарников заканчивали плановую калибровку георадара. Для них это была очередная стандартная задача в череде бесконечных полярных дней. Для Макса — нечто большее. Он был биологом, но в душе всегда оставался астробиологом, мечтателем, который искал на Земле следы и законы жизни, применимые к другим, далёким мирам.

Эта внутренняя одержимость делала его превосходным специалистом, но и немного чужим среди прагматичных коллег. Он видел в каждом микробе, выжившем в экстремальных условиях, не просто научный факт, а доказательство того, что жизнь способна цепляться за существование в самых немыслимых уголках Вселенной. Его напарники — опытный, невозмутимый полярник и молчаливый, сосредоточенный техник — уважали его знания, но мысленно всегда оставались на Земле. Макс же, глядя на ледяные просторы, видел в них лишь репетицию перед встречей с океанами Европы или метановыми реками Титана.

Всё изменилось в один миг. Горизонт, до этого кристально чистый, подёрнулся белой мглой, которая неслась на них с немыслимой скоростью. Опытный полярник, их старший, бросил лишь одну фразу: «Буран. В машину, немедленно!». Стена слепого, воющего хаоса обрушилась на них, и температура воздуха упала ещё на десять градусов. Солнце исчезло. Мир сузился до нескольких метров слепящей белизны, в которой ветер швырял колкие иголки льда, а звук собственного дыхания тонул в оглушительном рёве стихии. О калибровке оборудования уже не было и речи — теперь главной задачей было просто выжить.

Рёв мотора их гусеничного вездехода захлебнулся, когда плотный заструг снега ударил в ходовую часть. Машина дёрнулась и встала. Пока его напарники пытались изнутри реанимировать двигатель, Макс, выполнявший приказ проверить внешнее крепление, сделал несколько шагов в сторону. Секунда замешательства, порыв ветра, сбивший с ног, и вот он уже потерял из виду тусклый огонёк вездехода. Он кричал, но голос уносило прочь. Паника, холодная и липкая, начала подступать к горлу. Он был один. Посреди белого ничто, в самом враждебном месте на планете.

Земля под ногами не была землёй. Это был предательский слой намёрзшего снега, скрывавший бездонную трещину. Он не успел даже вскрикнуть, когда опора исчезла. Падение в ледяную глотку было мучительно долгим, настоящей вертикальной агонией. Он скользил по отвесной стене, сдирая ткань комбинезона, ударялся о выступы древнего, спрессованного льда, и его крик эхом метался в уходящей вниз черноте, становясь всё слабее.

Это было только начало его кошмарного падения сквозь трёхкилометровую толщу льда, в мир, которого не касался ни один современный человек. Падение прервалось жёстким ударом о широкий ледяной уступ, но это была лишь короткая передышка. Платформа под его весом накренилась и с гулким грохотом обрушилась, увлекая его дальше, в новый каскад падения.

Поток рыхлого снега и обломков льда подхватил его, словно река. Теперь он не просто падал, его несло вглубь ледника, сквозь туннели и гроты, проделанные тысячелетиями. Он кубарем катился по ледяному жёлобу, словно по пищеводу ледяного гиганта, мимо проносились спрессованные до состояния камня пласты древнего, иссиня-чёрного льда. Он терял сознание, приходил в себя от очередного удара, и снова погружался во тьму, чувствуя, как его тело превращается в одну сплошную гематому, а холод проникает в самый мозг, замедляя мысли. Счёт времени был потерян. Он спускался сквозь эпохи, запечатанные во льду.

Когда инерция иссякла, он остался лежать в полной тишине и темноте. Боль была повсюду, но он был жив. Дрожащей рукой он нашарил на поясе фонарь и, превозмогая дрожь, включил его. Луч вырвал из мрака не то, что он ожидал увидеть. Перед ним была не ледяная стена и не скальная порода. Это была идеально гладкая, чёрная поверхность, уходящая вверх и в стороны. Материал не отражал свет, а словно впитывал его. Он присмотрелся внимательнее — ни швов, ни стыков. Это было что-то цельное. Что-то абсолютно чуждое этому миру.

Превозмогая боль, он поднялся и подошёл ближе. Поверхность была тёплой на ощупь — невозможное явление в сердце ледника. От неё не исходило холода. Наоборот, казалось, она сама излучает едва заметное тепло. Он приложил ухо к стене и почувствовал низкочастотную вибрацию. Она была почти неслышимой, но ощущалась всем телом, каждой костью, и вызывала иррациональный, первобытный страх.

Он побрёл вдоль стены, хромая и опираясь на неё. Геометрия объекта была безупречной и чуждой. Прямые линии и идеальные изгибы принадлежали миру рукотворного замысла, а не живой, органической гармонии природы. Не было ни следа эрозии, ни царапины, ни вмятины. Словно время и давление многокилометровой толщи льда не коснулись этого монолита, скрытого в самом сердце Антарктиды.

Он нашёл то, что могло быть только входом. Идеально ровный прямоугольник, ничем не отличающийся от остальной стены, но когда Макс в отчаянии навалился на него всем телом, по периметру вспыхнула тонкая голубая линия. Раздалось тихое шипение, и часть стены беззвучно ушла в сторону, открывая проход в кромешную тьму. Изнутри пахнуло не холодом, а застоявшейся вечностью, воздухом, который сотни тысяч лет не знал движения.

Он шагнул внутрь, и панель за его спиной с той же скоростью и безмолвием вернулась на место, отрезав его от ледяной пещеры. Он оказался в циклопическом коридоре, потолок которого терялся во мраке. Тусклый свет исходил от самих стен, позволяя разглядеть грандиозную и чуждую геометрию пространства. Воздух был неподвижен, наполнен тишиной столь глубокой, что казалось, она давит на уши. Он внутри того, что спало здесь с незапамятных времён, задолго до того, как эту землю сковал трёхкилометровый ледяной панцирь.

Двигаясь как во сне, он брёл по коридорам, пока не попал в просторный зал, вдоль стен которого были расставлены похожие на саркофаги капсулы из тёмного стекла. Но в центре зала, словно трон, стояло единственное кресло. Оно выглядело странно притягательным — его форма повторяла изгибы человеческого тела, а материал, похожий на тёмный обсидиан, манил обещанием покоя. Для Макса, находящегося на грани болевого шока и обморожения, это кресло было спасительным маяком. Он рухнул в него.

Материал оказался податливым, тёплым и мгновенно принял форму его тела, поддерживая каждую уставшую мышцу. Это было минутное блаженство посреди агонии. В полубессознательном состоянии он пытался устроиться удобнее. Его рука в толстой перчатке скользнула по подлокотнику и задела гладкую панель, которая тут же засветилась мягким светом. По залу пронёсся мелодичный перезвон.

Макс не сразу понял, что произошло, но почувствовал, как сверху начал опускаться холодный, сухой туман, пахнущий озоном. Он поднял голову и увидел, как с потолка медленно спускается купол из тёмного, почти непрозрачного стекла. Реакция, замедленная шоком и переохлаждением, была фатально запоздалой. Он попытался вскочить, но было уже поздно.

В то же мгновение кресло плавно, но неумолимо начало опускаться в горизонтальное положение. Он потерял опору и мешком рухнул на спинку. Купол над ним с лёгким шипением встал на место, герметизируя пространство. Его последним осмысленным видением был узор из голубых огней, проступивший на внутренней стороне купола и расплывающийся в сгущавшемся тумане. Сознание растворялось в ледяном покое.

Он нашёл свою внеземную жизнь. Или она нашла его. Мечта биолога сбылась самым чудовищным и ироничным образом. Последней мыслью, промелькнувшей в угасающем разуме, было осознание вселенского масштаба собственного невежества перед лицом этой древней тайны. Это был конец. И начало.

Продолжение книги (бесплатно) https://t.me/vlaball