28 марта 1941 года трагически оборвалась жизнь Вирджинии Вулф.

  Притяжение бездны.

28 марта 1941 года трагически оборвалась жизнь Вирджинии Вулф.Она стала создательницей новой манеры письма: ее сюжет мог оборваться на полуслове, а вместо привычного мира, по выражению критиков, писательница рисовала «тайнопись души», схожую с акварельными эскизами.

Новаторскими были и стиль, и герои, и идеи... Книги Вульф стали классикой модернизма, а сама она — иконой феминизма. При этом была она женщиной печальной, знавшей много горя, постоянно боявшейся сойти с ума.Детские травмыВирджиния Вулф родилась в Лондоне 25 января 1882 года. Семья жила в фешенебельном районе Кенсингтон. Отец был популярным, даже преуспевающим писателем и критиком, а мама — леди Джулия Дакворт — просто светской дамой.

Впрочем, подругой ее была Мериам Хариетт, дочь Уильяма Теккерея, так что едва ли будет справедливо игнорировать интеллектуальное и духовное влияние матери на маленькую Вирджинию. Их дом был известным в Лондоне литературным салоном, за дорогим портвейном говорили об импрессионистах, спорили о теории американского психолога Уильяма Джойса, который только что ввел понятие «поток сознания»... Здесь зачитывались работами Зигмунда Фрейда и Карла Юнга, и вообще четверо детей в этом аристократичном доме имели свободный доступ к огромной библиотеке, что согласитесь, лучше всякой школы... Будущая писательница сидела в старинном кожаном кресле с томиком Вергилия или Шекспира и задавалась вопросом: «А если бы у Шекспира была сестра, ей позволили бы стать такой же великой?»Все это благополучие рухнуло в один миг: когда Вирджинии исполнилось 13 лет, ее попытались изнасиловать подвыпившие подростки-кузены, гостившие в доме.

Вирджиния едва не сошла с ума от ужаса, и ее всю жизнь выворачивало от одной мысли о физической близости с мужчиной. А еще через полгода судьба нанесла второй сокрушительный для ее психики удар: скоропостижно умерла мать. Впечатлительная девочка пыталась покончить с собой, ее спасли, но затяжные депрессии с тех пор стали повторяться регулярно.Все с чистого листаКогда в 1904 году скончался отец, Вирджиния с сестрой Ванессой и братьями решили продать дом и переехать из Кенсингтона в Блумсбери, район, где жила лондонская богема. Жизнь — с чистого листа! Такова была идея: сменить декорацию полностью. Творчество — единственное, к чему в Блумсбери относились всерьез. Вирджиния начала работу над романом и основала нечто вроде литературного салона. Однако богемные нравы вредны были для ее хрупкой нервной системы: довольно быстро у нее случился новый нервный срыв и — новая попытка самоубийства. Сестра Ванесса не отходила от нее сутками...

Талант опять одержал верх над безумием. Благодаря нашумевшим статьям в престижном «Литературном приложении» и в «Таймс», Вирджиния стала одной из основательниц так называемой «блумсберийской группы» — объединения молодежи, выступавшей за легализацию гомосексуализма. В то время за подобные связи сажали в тюрьму. Да и за проповеди такой свободы — тоже. И все же она смело выступала против лицемерия и ханжества. Для любви нет различий утверждала Вирджиния: цвет кожи, возраст, пол — ничто не имеет значения! В 1912 году, заранее предупредив своего жениха, выпускника Кембриджа Леонарда Вулфа о том, что ей противен секс, Вирджиния вышла замуж

.И этот брак в каком-то смысле был абсолютно образцовым: так уважительно, бережно и любовно относились они друг к другу, и всегда, до последнего вздоха, поддерживали друг друга во всем! Супруги учредили издательство «Хогарт Пресс», которое до сих пор — подлинный символ британской респектабельности. Вирджиния и Леонард во всем были вместе, кроме одного — у них не было секса.Роман за романомА в 1922 году она по-настоящему влюбилась. Красавица-аристократка Вита Сэквилл-Уэст была горячей поклонницей ее литературных опусов. Начался бурный роман, который продолжался больше десяти лет.

И за это время написан был главный роман Вирджинии Вульф — «Орландо», который до сих пор обожают и читатели, и критики. Его часто экранизируют «сложные» режиссеры и... почитают как библию гомосексуалисты всех цветов. В двух словах — это фантасмагорическая биография существа, которое становится то мужчиной, то женщиной, причем повесть охватывает три века и утверждает простую, в сущности, истину: любовь не знает смерти. «Самым длинным и самым очаровательным любовным письмом в истории литературы» назвали эту книгу критики. А Вирджинию провозгласили самой загадочной и тонкой писательницей всех времен. Она была счастлива, как счастливы бывают родители гениального ребенка — ведь книги и были ее детьми. Других детей она никогда не хотела иметь.

А в литературе Вирджиния была весьма многодетна: писала бесконечно! Помимо десятка романов выпустила за 1925-1940 годы несколько трудов по литературной критике, множество эссе и статей для престижных журналов. А еще она вела обширную переписку: литературоведам известны сотни ее писем и пять тысяч страниц дневниковых записей! Со страниц своих романов Вирджиния призывала современниц не довольствоваться участью домохозяек и красивых игрушек в руках мужчин: заниматься творчеством, получать профессии, образование — вот, что должна делать женщина XX века!Испытания потерямиДолой домашний чепец и пеленки! — не раз публично призывала писательница. Впрочем, иногда, по свидетельству ее обожаемой сестры Ванессы, Вирджиния испытывала острую тоску по материнству. Именно поэтому так страстно привязывалась к детям — прежде всего, к многочисленным племянникам. Кстати, только им она позволяла себя... целовать. Ванесса утверждала, что ее сестра питала отвращение ко всем формам близости (в том числе и с женщинами!), не выносила объятий, поцелуев, даже рукопожатий. Одним из «избранных» и самым любимым ребенком Вирджинии был племянник Джулиан, одаренный поэт и мечтатель.

И писательница, и ее муж относились к мальчику как к сыну — развивали его талант, баловали... А в 1938 году он погиб в Испании, тогда у Вирджинии снова была попытка суицида. Она старалась с головой уйти в работу, но все же от горя едва не потеряла рассудок...Наверное, пытаясь избежать таких потерь, она и отказалась от материнства — но от судьбы не уйдешь... Вульф вынашивала новый масштабный роман, когда случилась еще одна страшная трагедия. Во время ночной бомбардировки Лондона в начале 1941-го дом писательницы был разрушен, сгорела библиотека, едва не погиб любимый муж... И ее нервная система не выдержала: Вирджинию днем мучили галлюцинации, а ночами — кошмары... Врачи настаивали на лечении в психиатрической клинике, но преданный супруг верил, что ему снова удастся спасти ее рассудок. Он боролся за жену до последнего...Кто боится Вирджинии Вульф?

Она все чаще жаловалась домашним на голоса: «Я слышу птиц, поющих на оливах Древней Греции». В минуты просветления Вульф говорила, что не хочет, чтобы остаток своей жизни муж провел «в заботах о помешанной». И 28 марта 1941 года бедная женщина исполнила то, что не раз описывала в своих произведениях и что не раз пыталась осуществить. Она покончила с собой, утопившись в реке Оус. Грустно, грустно, грустно... В предсмертной записке мужу она написала: «Я точно чувствую, что снова схожу с ума. Я чувствую, мы не сможем пережить еще одно из этих ужасных времен. Поэтому я делаю то, что, мне кажется лучшим. Ты дал мне величайшее из возможного счастья. Я думаю, что два человека не могли бы быть более счастливы, чем были мы с тобой...» Да, любовь может иметь весьма причудливые формы, но она все равно — любовь...Имя ее пришло в Россию во времена «оттепели» в начале 1960-х, тогда американский драматург Эдвард Олби написал пьесу под названием «Кто боится Вирджинии Вульф?». Пьесу экранизировали в Голливуде, и Элизабет Тейлор и Ричард Бартон сыграли в ней свои лучшие роли... Помните странную песенку, что напевает героиня фильма: «Кто боится Виржинии Вульф, Вирджинии Вульф, Вирджинии Вульф»?

Не то чтобы происходящее в кино имело тесную связь с судьбой писательницы, покончившей с собой за четверть века до постановки, нет! Просто темперамент «божественной Лиз», игравшей странную и неприкаянную женщину, стремительно летящую к трагическому концу, был очень созвучен судьбе и творчеству Вирджинии. Наверное, перефразируя Толстого, все великие женщины похожи друг на друга: от них исходит неодолимое притяжение бездны.