Кто о чем, а я опять о путешествиях. Ага! О путешествиях в волшебный мир сказок. И в этот раз хочу предложить вашему вниманию русскую народную сказку Царевна лягушка. Для тех, кто подзабыл детские годы, в общих чертах напомню сюжет.
Там, короче, царь задумал сыновей женить. А чтобы суженую нашли велел им из луков выстрелить и следить, куда стрела упадет – там и невеста. У младшенького с этим как-то неказисто вышло – стрела на болота упала. А там ее лягушка говорящая подобрала. Все, говорит, Ванек! Попал ты. Теперь, хошь – не хошь, но, как порядочный человек, ты на мне жениться должен. Иван оказался порядочным, да.
Но, оказалось, что под личиной земноводного скрывалась не кто-нибудь там, а сама Василиса Премудрая. И, скидывая по ночам лягушачий прикид, она поручения свекра исполняла: То хлеб испечет, который и в кремлевской пекарне не изготовят.
То ковер златотканый изобразит, место которому толи в Третьяковке, толи в Алмазном фонде. Ну, во всяком случае, в каких-то из музеев Московского Кремля. Такая вот «марья-искусственница», ч0!
А потом, под аккомпанемент «стука да грома» в затейливой «коробченке» на бал прибыла. Но уже в человеческом обличье. И давай там Акопяном прикидываться – одним рукавом маханет – водоем искусственный возникнет, другим – из ДНК лебединых костей стаю живых реконструирует. Колдунство прям какое-то!
Но тут Иван дурака свалял – домой рванул, кожаный лягушачий прикид там нашел и решил, что не фиг Василисе квадробобером прикидываться! Ну и спалил его в русской печке. Зря-а-а! Потому что у него тут же квест по поиску пропавшей невесты начался:
«Ах, Иван-царевич, что же ты наделал! Если бы ты еще три дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь прощай, ищи меня за тридевять земель, за тридевять морей, в тридесятом царстве, в подсолнечном государстве, у Кощея Бессмертного. Как три пары железных сапог износишь, как три железных хлеба изгрызешь — только тогда и разыщешь меня…»
Ну, про квест мы по ходу дела поговорим, а пока про лягушку, которая вовсе и не амфибия, а вполне себе представитель биологического вида «Хомо цапус». Он же «Человек разумный», к которому и сам Иван принадлежал. Причем, красивая, умная и рукодельница от Бога! За такой, воленс-неволенс, за тридевять земель побежишь, да!
В славянской мифологии, неважно, восточные это славяне, западные или южные, лягушка – тот еще зверек. Напрямую с потусторонним миром связанный. А еще, согласно тем же мифам, ядовитый. Словом, ипостасей там – вагон с телегой. Все их трогать не будем, а только те, о которых нам сказка даже не намекает, а открытым текстом говорит.
Ну, во-первых, лягушке присуща женская символика. Сходство ее лапок с человеческой кистью дало основание сербам, македонцам, хорватам считать, что она в прошлом была женщиной. Гуцулы, встретив первую весеннюю лягушку, называют ее панночкой, не иначе. В Харьковской области есть быличка о страннике, который видел ночью, как лягушка скачет по супружеской постели хозяев дома – с мужа на жену и обратно, что говорит о семейном счастье и ладе в семье. Ну, а на Вятской губернии еще 150 лет назад лягушек широко использовали в любовно-брачной магии. Ага, для приворота.
Так что ничего удивительного в том, что невеста сказочного Ивана предстала перед ним в образе лягушки! В сказке отражены народные поверья, не более. Но и не менее.
Во-вторых, не вызывает удивление и превращение амфибии в красну девицу. На Севере России, в Вологодской и Архангельской, к примеру, губерниях верили, что лягушки – это воплощенные люди, чье происхождения связывалось с жертвами Всемирного Потопа! И придет время, когда они станут людьми, а все, ныне живущие, вовсе даже наоборот – жабами.
С этим вопросом, вроде, разобрались – образ лягушки на роль ивановой невесты подходит как никакой другой.
То, что Василиса, приняв человеческий облик печет крутой хлеб, тоже находит свое объяснение в народных поверьях – в современной Ровенской, например, области верят (ну, раньше верили) в то, что у убившего лягушку хлеб при выпечке никогда не будет получаться. В южной Черногории, что для этого ее убивать необязательно. Достаточно того, что лягушка сидит под печью. А вот в Повенецком уезде Олонецкой губернии считали, что лягушачьему убийце на том свете придется питаться пирогами с лягушками. Мда… для нас, не французов, это, конечно, наказание.
Там еще много поверий, связанных с с/х работами, будущим урожаем и надоями молока, всего не перечислишь. Словом, от квакушек во многом зависело, будет ли в доме чего поесть.
А вот, что касается связи попрыгушки с ковроткачеством, мне найти не удалось. И, видимо, здесь речь идет не о земноводной, а именно о женской ипостаси, ибо ткачество – занятие богини Мокоши (Макоши), следовательно, о исполнении чисто женской работы в семье.
Далее, по сюжету, у нас царский пир, на который Василиса едет «со стуком и громом». Тут тоже ничего удивительного – гром, как правило, сопровождает грозу, значит и дождь. Гроза это уже епархия бога Перуна. Там, по легенде, он бился с богом подземного мира Велесом, который у него жену украл. И от души лупил по нему молниями.
Видимо, попал. А потом, как итог, дождь, оплодотворяющий землю. Выражение «Мать сыра земля» все помнят? Вот это как раз про тот случай, поскольку только достаточно увлажненная земля может родить урожай, на сухой же не вырастет ничего. Это, кстати, надо запомнить – в дальнейшем разборе сказки пригодится.
На пиру Василиса выливает себе в один рукав остатки вина, а в другой складывает обглоданные лебединые кости. И идет плясать с Иваном:
«Махнула левым рукавом — стало озеро, махнула правым — поплыли по озеру белые лебеди.»
Здесь, между прочим, прослеживается явная связь квакушки с водной стихией. Есть поверье, что если лягушку убить, то вскоре пойдет дождь. В Смоленской губернии, например, в засуху его именно так и пытались вызвать.
А что касается воскрешения лебедей… Ну, тут, возможно, подойдет такое объяснение – в народных поверьях лягушка по некоторым признакам близка к рыбе и птице. И те и другие являются воплощением душ еще не родившихся младенцев. Быть может, создав водоем, лягушка-Василиса оживляет лебединые кости, возвращая их к жизни? По сути, как женщина, как жена, Василиса дает лебедями жизнь, а лебедь в русской традиции, как и аист относится к почитаемым «святым» птицам. И как аиста лебедя связывают с деторождением.
Ну, а дальше Иван сильно поторопился, сжигая лягушачью кожу.
И из-за этого практически потерял невесту, которая теперь вынуждена отправиться в царство Кощея Бессмертного, откуда этому торопыге придется ее возвращать с риском для жизни. И здесь мы, собственно, видим как раз отголосок предания о битве Перуна и Велеса из-за похищенной жены бога-громовержца. Ведь Кощей, имя которого возникает только в XVIII столетии, скорее всего более поздний вариант именно Велеса (этот вопрос я разбирал здесь, на канале в двух публикациях).
Ну, вот. А о квесте, который пришлось пройти Ивану в поисках невесты, в следующей публикации.
Комментарии