Албания торжествует над тиранией Ходжи.

В этом году мы были в походе по Албанским Альпам, которые местные жители называют «Проклятыми горами». Эти известняковые горы круто поднимаются из низин, а виды из альпийских долин впечатляют. Кажется неуместным, что эта неотъемлемая красота каким-либо образом проклята. Но это слово точно описывает безжалостного коммунистического диктатора Албании Энвера Ходжи, который правил страной железной рукой с 1943 по 1984 год.

Царство террора уничтожило интеллектуальный класс, деморализовало население, находившееся на грани голода, и низвело Албанию до третьей беднейшей страны мира. Однако авторитетные академические источники преуменьшают излишества Ходжи и восхваляют его за преобразование страны из феодальной в индустриальную экономику и улучшение грамотности и медицинского обслуживания. Как возможно, что эти великие успехи привели к нулевому экономическому росту и карантину, превратившему страну в тюрьму под открытым небом, которую сравнивают с Северной Кореей?

Людей привлекала харизматичная личность и физическая привлекательность Ходжи. Он был посредственным студентом с плохой трудовой этикой, который предпочитал общение и обсуждение политики. После итальянского вторжения в Албанию в 1939 году и немецкой оккупации в 1941 году Ходжа вступил в Албанскую партию труда с момента ее основания. Чиновники Югославской коммунистической партии признали его беспощадность и организаторские способности и способствовали его карьере, в результате которой он получил пост первого секретаря партии в возрасте 34 лет.

Не известный своей храбростью или боевым опытом, Ходжа отдавал приоритет устранению своих политических врагов, в то время как партизаны и другие аффилированные с коммунистами группы сражались и погибали, сопротивляясь нацистской оккупации. С уходом немецких войск в 1944 году он оказался в выгодном положении, чтобы заполнить вакуум власти и начать массовые казни соперников.

Наказания для «свергнутых классов», которые составляли торговцев, интеллигенцию, профессионалов и землевладельцев, включали непомерные налоги, которые было невозможно платить, а проступки приводили к длительным срокам тюремного заключения с каторжными работами. Все автомобили и личное имущество были конфискованы и переданы государству. Первоначально конфискованная земля была перераспределена среди крестьян, но в течение года эта собственность была коллективизирована и передана правительству по образцу советской колхозной системы.

Во времена прихода Ходжи к власти история Албании была историей угнетения. Османы завоевали ее в 1478 году и правили более четырех столетий, пока в 1912 году после Балканских войн не была предоставлена ​​независимость. Влиятельный политик провозгласил себя королем Зогу в 1928 году и правил до 1939 года, когда вторглись итальянцы, а затем передали контроль нацистам в 1941 году. Эти события превратили страну с населением 1,1 миллиона человек, проживавших на территории размером с Мэриленд, в мешанину феодальных владений, контролируемых богатыми беями, которые доминировали над неграмотным, аграрным крестьянским классом.

Ходжа, убежденный сталинист, создал тайную полицию Сигурими, состоящую из 200 000 оперативников, чьей миссией было обеспечение безопасности режима. Система наблюдения и доносов позволила обширной сети информаторов создать личное дело на каждого взрослого в Народной Республике Албания. Принудительный ручной труд, извлекаемый в ужасающих условиях в отдаленных местах, имел сходство с советским ГУЛАГом. Сигурими курировал 39 тюрем, где в некоторых случаях 20 заключенных содержались в камерах площадью 100 квадратных футов.

Коллективное наказание использовалось для подавления сопротивления партии. Надлежащая правовая процедура отсутствовала, а анонимные обвинения были нормой. Любой подозреваемый во враждебности к партии ожидал определенного осуждения, наказания в виде казни или ссылки в ГУЛАГ на срок до 30 лет. Члены семьи жертвы были выселены и приговорены к пожизненному постоянному изгнанию в малярийные болота Албании. Качество жизни опустилось до уровня прожиточного минимума, без каких-либо перспектив продвижения или дальнейшего образования. В своей книге « Я Сталинин » Ходжа описал Сталина в грандиозных терминах: «Сталин не был тираном; он не был деспотом. Он был принципиальным, справедливым, скромным и добрым человеком, который уделял внимание людям, кадрам и своим соратникам».

После смерти Сталина Ходжа разочаровался в СССР Хрущева и в 1961 году, отчаянно нуждаясь в финансовой поддержке, установил отношения с коммунистическим Китаем Мао. Албания представила свою собственную версию китайско-культурной революции, которая еще больше углубила изоляцию страны и ксенофобскую паранойю Ходжи. Он видел враждебный мир, намеревающийся завоевать маленькое балканское королевство военным путем. Строительство 750 000 бункеров, бомбоубежищ и военных укреплений говорит о его заблуждении.

В 1968 году Ходжа получил тревожные новости от французского посла о том, что монахиня, мать Тереза, этническая албанка, попросила разрешения навестить ее больную 80-летнюю мать, проживавшую в Албании, и сопровождать ее в Рим для оказания медицинской помощи. Просьба матери Терезы получила международное внимание и поддержку от Шарля де Голля, Джеки Кеннеди и Папы Римского. Службы безопасности Ходжи посоветовали не давать согласия, отметив, что монахиня представляет собой опасную угрозу безопасности республики. Просьба была отклонена, и хотя мать Тереза ​​продолжала свои усилия, она узнала о смерти своей матери в Албании в 1972 году.

Ходжа, отец которого был имамом, жестоко притеснял религию, и в 1976 году конституция страны закрепила Албанию как атеистическое государство — единственную страну в мире, получившую такое обозначение. В 1971 году священник Дом Курти был казнен за крещение младенца в частном доме, что вызвало всеобщее международное осуждение. Тысячи священников и имамов были арестованы и отбыли длительные сроки тюремного заключения. Культурная революция в Албании привлекла молодых фанатиков для преследования дервишей секты Бекташи , подвергая их публичному унижению. Более 2000 мечетей, католических и православных церквей и текке Бекташи были повреждены или разрушены.

С самого начала правления Ходжи в качестве лидера партии только его назначенный преемник, Хюсни Капо, избежал казни, тюрьмы или самоубийства. Капо посчастливилось умереть от рака поджелудочной железы в клинике в Париже в 1979 году, но второй кандидат Ходжи на роль наследника, Мехмет Шеху, яростно преданный приспешник и сторонник жесткой линии, постигла судьба, типичная для причудливого стиля правления диктатора. В 1981 году любимый сын Шеху сообщил отцу, что влюбился в привлекательную молодую чемпионку по волейболу, чей отец был университетским профессором и членом антикоммунистической семьи. Не посоветовавшись с Ходжой, Шеху дал согласие на брак. Эта неосмотрительность разгневала Ходжу, и в течение месяца Шеху был осужден и покончил с собой, чтобы не попасть под расстрел.

К концу правления Ходжи страна погрузилась в еще большую изоляцию и нищету. Все иностранные радио- и телевизионные сигналы были заглушены, а границы страны были окружены колючей проволокой и электрическими ограждениями. Часовым было приказано стрелять на поражение в тех, кто пытался бежать. Те, кого не расстреливали, были приговорены к срокам от 10 лет до пожизненного заключения; только 6000 человек бежали из Албании в годы правления Ходжи.

Крестьяне жили на эквивалент $15/месяц, получая скудные продовольственные пайки, которые позволяли семье из четырех человек съедать один килограмм мяса в месяц. В сельской местности свирепствовало недоедание и связанные с ним болезни. Кукурузная мука с небольшим количеством соли, сахара и оливкового масла предотвращала голод. Частная собственность и индивидуальная инициатива были запрещены, а партийные чиновники отказывали крестьянам в праве владеть скотом. К 1982 году владение курами было запрещено.

В 1984 году нищая Албания, несмотря на обилие проектов общественных работ и программ по обучению грамоте, разработанных для обучения только материалам, которые правительство считало подходящими, поддерживала экономические отношения с Западной Германией с единственной целью — получить иностранную помощь. Франц Йозеф Штраус, премьер-министр Баварии, получил разрешение проехать через Албанию по пути в Грецию. Его сын записал следующее наблюдение: «Мы добрались до Тираны... Город был в полной темноте. Не было ни одной машины... На выставке албанской техники мы увидели трактор Энвера Ходжи. Друг, работавший в Mercedes-Benz, сказал, что мы делали такие в 1920-х годах...» Албанская техника стояла на месте более 60 лет.

Ходжа умер в 1984 году, а его преемник Рамиз Алия правил еще пять лет, пока режим не был свергнут. За эти 46 лет было казнено около 5500 мужчин и женщин, а 24 000 были приговорены к тюремному заключению сроком до 35 лет, которое часто продлевалось во время заключения. Программы внутренней ссылки, используемые для обеспечения коллективного наказания, отправили 70 000 жертв в лагеря для интернированных, где многие умерли из-за тяжелых условий.

Грубая сила и запугивание подавили население, которое не оправилось после трех лет нацистской оккупации. Большинство албанцев жили в стране и зависели от скота. Ходжа постановил, что семья может владеть только одной или двумя коровами, и к 1980-м годам частная собственность была запрещена. Обширная сеть шпионов постоянно следила за гражданами, чтобы гарантировать соблюдение закона. Невозможность законно владеть сельскохозяйственными животными была особенно обременительной для отца и матери Решата, которые вырастили семерых детей. Они жили на диете из соли, хлеба и оливкового масла, и если бы не кукурузная мука, семья бы голодала.

Отчаявшиеся люди находчивы. Так, например,  овцы и свиньи "прятались" в домах, чтобы избежать обнаружения. Одна женщина спрятала овцу в своей спальне. Власти прибыли для плановой проверки, и женщины отрицали какую-либо причастность к укрывательству незаконного скота. Перед тем, как полиция покинула помещение, ее трехлетний внук вошел в комнату и заметил: «Бабушка, у тебя в спальне овца». Полицейский был польщен невинностью мальчика, а его бабушка получила только выговор. Известно, что крестьяне скармливали свиньям литр раки, крепленого вина, перед проверками, чтобы они были тихими и "необнаруженными".

Учителя и специалисты были вынуждены увольняться с работы и работать чернорабочими — политика, реализованная в маоистском Китае и в Камбодже при Пол Поте. Те, кто активно выступал против режима, были устранены, а члены семей были вторично наказаны. Дети политических преступников не могли посещать школу, а семьи были переселены из своих домов в отдаленные районы, где жизнь была трудной.

Население подвергалось неустанной пропаганде от колыбели до могилы. Страна была полностью изолирована, и людям говорили, что Албания — самая желанная страна в мире. Другие страны были охвачены завистью и всегда готовы были напасть и заявить права на сокровища Албании. Защита родины требовала вечной бдительности и готовности умереть за Народную Республику и за полубога Ходжу.

Произвольные правила проникали в общество и применялись к мельчайшим деталям — внешности, длине брюк, запрету на карманы; список был бесконечным. За ними было невозможно уследить, и общественность информировали устно. Исполнение начиналось с устного публичного порицания, за которым следовали письменные уведомления, вывешиваемые в общественных местах. Нарушители подвергались остракизму из общества из-за страха быть виновными по ассоциации. Заявление Сталина: «Покажите мне человека, и я покажу вам преступление», резюмирует албанскую систему уголовного правосудия.

Религия была строго запрещена и редко практиковалась в частном порядке из-за страха репрессий. В стране, где около 60% людей были мусульманами по традиции, граждане были вынуждены пить раки, есть свинину или нарушать дневной пост во время Рамадана, чтобы разоблачить практикующих мусульман, которые поклонялись тайно.

Коммунистические молодежные группы присутствовали во всех школах, и по достижении 18 лет можно было стать членом Коммунистической партии. Вступление не было обязательным, но члены партии получали льготы — лучшую работу, меньше рабочих часов и возможность для своих детей посещать предпочтительные школы. Несмотря на льготы только 30% из тех, кто имел право, стали членами партии, хотя количество шпионов и информаторов затрудняет определение этого числа.

Многие албанцы являются свидетельством стойкости народа, который пережил чрезвычайные трудности, но успешно приспособился. Их страна развивается и заряжается энергией благодаря свободе слова и возможности жить своей жизнью, свободной от угнетения.

Албанцы — убежденные антикоммунисты и вздрагивают при предположении, что каким-либо образом крайности Ходжи были оправданы. Они горячо желают, чтобы мир узнал об огромных жертвах албанского народа и важности сопротивления тирании любой ценой.

По материалам статьи Скотта Стурмана а и личному общению с Албанцами